Висячие сады Семирамиды

В 90 километрах от Багдада, на восточном берегу реки Ефрат, находятся развалины Древнего Вавилона. Город давно перестал существовать, но и сегодня развалины свидетельствуют о его грандиозности. В VII веке до нашей эры Вавилон был самым большим и богатым городом Древнего Востока. Много удивительных сооружений было в Вавилоне, но больше всего поражали висячие сады царского дворца — сады, ставшие легендой.
Создание знаменитых садов легенда связывает с именем ассирийской царицы Семирамиды. Диодор и другие греческие историки рассказывают, что ею были построены «висячие сады» в Вавилоне. Правда, вплоть до начала нашего столетия «висячие сады» считались чистым вымыслом, а их описания — просто излишества разыгравшейся поэтической фантазии. Первой способствовала этому сама Семирамида, вернее, ее биография. Семирамида (Шаммурамат) - историческая личность, но жизнь ее легендарна. У Ктесия сохранилось ее подробное жизнеописание, которое потом почти дословно повторил Диодор.

«В давние времена был в Сирии город Аскалон, а рядом с ним глубокое озеро, где и стоял храм богини Деркето». Внешне этот храм походил на рыбу с человеческой головой. Богиня Афродита за что-то рассердилась на Деркето и заставила ту влюбиться в простого смертного юношу. Потом Деркето родила ему дочь и в гневе, раздраженная этим неравным браком, убила юношу, а сама скрылась в озере. Девочку спасли голуби: они согревали ее крыльями, носили в клювах молоко, а когда девочка подросла, приносили ей сыр. Пастухи заметили в сыре выдолбленные дырки, отправились по следу голубей и нашли прелестное дитя. Они взяли девочку и отнесли ее к смотрителю царских стад Симмасу. «Он сделал девочку своей дочерью, дал ей имя Семирамида, что у жителей Сирии означает «голубка», и примерно ее воспитал. Своей красотой она превосходила всех». Это и стало залогом ее будущей карьеры.Во время поездки в эти края Семирамиду увидел Оннес, первый царский советник, и сразу же влюбился в нее. Он попросил у Симмаса ее руки и, забрав в Ниневию, сделал своей супругой. Она родила ему двоих сыновей. «Поскольку, кроме красоты, она обладала всеми достоинствами, то имела над мужем полную власть: он без нее ничего не предпринимал, и все ему удавалось».

Потом началась война с соседней Бактрией, а с нею и головокружительная карьера Семирамиды... Царь Нин отправился на войну с большой армией: «с 1 700 000 пешими, 210 000 всадниками и 10 600 боевыми колесницами». Но и с такими большими силами столицу Бактрии воины Ниневии не могли завоевать. Неприятель героически отражал все атаки ниневийцев, и Оннес, не в силах ничего предпринять, начал уже тяготиться сложившейся ситуацией. Тогда он пригласил на поле боя свою красивую жену.

«Отправляясь в путь, — пишет Диодор, — она повелела сшить себе новое платье», что вполне естественно для женщины. Однако платье было не совсем обычным: во-первых, оно было столь элегантно, что определило моду среди светских дам того времени; во вторых, оно было сшито таким образом, что нельзя было установить, кто в нем, — мужчина или женщина.

Приехав к мужу, Семирамида изучила боевую обстановку и установила, что царь ведет атаку всегда на самую слабую часть укреплений согласно военной тактике и здравому смыслу. Но Семирамида была женщиной, а значит, не была отягощена военными знаниями. Она призвала добровольцев и атаковала самую сильную часть укреплений, где, по ее предположениям, было меньше всего защитников. С легкостью одержав победу, она использовала момент внезапности и заставила город капитулировать. «Царь, восхищенный ее храбростью, одарил ее и принялся уговаривать Оннеса уступить Семирамиду добровольно, обещая за это отдать ему в жены свою дочь Сосану. Когда Оннес не пожелал согласиться, царь пригрозил выколоть ему глаза, ибо он слеп к приказаниям своего господина. Оннес, страдая от угроз царя и любви к жене, в конце концов сошел с ума и повесился. Таким путем Семирамида приобрела царский титул».

Оставив в Бактрии послушного наместника, Нин вернулся в Ниневию, женился на Семирамиде, а она родила ему сына Ниния. После смерти царя властвовать стала Семирамида, хотя у царя был сын-наследник.